В целях практичности, я носил волосы средней длины, до плеч, а то уши мерзли на морозе, да и голова тоже. Шапку на охоте всегда снимал. Она делала меня глухим к звукам леса, а соответственно и добычи. Так что мои светло-русые волосы весело развивались на ветру.

       Легкий толчок в плечо, от которого я между тем покачнулся, заставил меня посмотреть на Якова.

       - Оже за час не разыщем дичь, то велено возвращаться в деревню, або засветло не успеем, - проговорил он низким баритоном.

       - Пока не убьем кого-нибудь, домой не вернемся, - прозвучал мой наигранно-кровожадный тенор.

       Надеюсь, через несколько лет голос измениться, а то даже он похож на женский.

       - Горан, я хорошо тебя знаю. Ты ежели не хочешь вертаться с пустыми руками. Брось ты это. Пошли домой, або застудимся еще. Никто худого слова о тебе не скажет. Бывает и такое. Вспомни, сколько раз ты вертался в деревню с ног до чела увешанный куропатками?

       Я довольно улыбнулся, но твердо ответил:

       - Первую же попавшуюся живность убиваем и домой.

       - Ты не ведаешь меры. Тебе бы охотиться и охотиться.

       - Я знаю меру. Упал, замерз - значит хватит на сегодня, - бросил я весело, - а пока мы еще живчики.

       Яков молча махнул рукой и выдвинулся чуть вперед. В этот момент почти у него из-под ног выметнулся глухарь. Птица, расшвыривая толстый слой снега, покрывающий землю и шумно хлопая крыльями, устремилась к вершинам деревьев. Яков только рот раззявил, не успев даже лук вскинуть - вот что значит рыбак. Я же мгновенно выхватил из колчана стрелу, оттянул до уха тетиву и выпустил смертоносное древко. Времени это заняло буквально пару секунд, но глухарь остался жив. Снег, попавший в момент выстрела в глаза, испортил всю картину. Стрела прошла мимо. Хотя и буквально в считанных миллиметрах, мне даже показалась, что вырвала пару перьев из крыла птицы.

       Следующим выстрелом я бы наверняка поразил цель, но глухарь скрылся в переплетении веток.

       Яков медленно произнес:

       - Реакция у тебя лютая. Как ты это делаешь? Отпрысков, наверное, много будет.

       Он только вымолвил последние слова и тут же притворно испуганно потряс головой от такой перспективы, не скрывая озорного блеска в глазах.

       - Сам не знаю. Даже подумать, иногда не успеваю. Тело само как-то реагирует, - серьезно ответил я.

       - Но между тем ты промахнулся.

       - Гребанный снег. Гребанная птица. Гребанная жизнь, - процедил я сквозь зубы.

       Охота серьезное мужское занятие, и здесь не до шуток. Так что я прогнал те глупости, что обычно нагло лезут мне в голову и сосредоточился на деле.

       - Далеко он улететь не мог, баламошка... - протянул Яков, окидывая взглядом верхушки деревьев.

       Я тоже начал внимательно высматривать глухаря быстро шагая в том направление, куда скрылась беглая птица. Там было замысловатое переплетение веток, растущих по соседству деревьев, широко раскинувших свои кроны. Он вполне мог зацепиться за ветки и остаться там. С вершины дерева упала пригоршня снега, послышался глухой звук хлопающих крыльев, подтверждая мою догадку.

       - Вон он! - воскликнул я, перебив парня. - В ветках запутался.

       Я мгновенно вскинул лук и прервал жизнь пернатой тушки. Вот только эта самая тушка осталась висеть на дереве. Будучи живым, глухарь надежно запутался в кроне дерева. Сбить его стрелой не представлялось возможным.

       - Яко делать будем? - спросил Яков.

       - Лезь на дерево. Я убил эту мерзкую тварь, а ты ее доставай.

       Любитель рыбалки пожевал губы, но перечить не стал, и начал снимать с себя все лишнее, что могло помешать его восхождению на дерево. Я глядя на него начал снимать тетиву с лука. Сваленная из пеньки и покрытая воском для защиты от влаги, она составляла половину стоимости моего оружия. Так что я бережно положил ее в нагрудный мешочек. Там же лежала еще одна - запасная. Следом снял защитную рукавицу с правой руки. Вот если бы она еще защищала от мороза, а не только от ударов тетивы, то цены бы ей не было, а так одетые взамен варежки лучше подходили именно для этой согревающей цели.

       Осталось прикрепить лук к колчану и закинуть его за спину. Когда полутораметровое изделие из тиса оказалось на своем месте, я начал помогать Якову. Принял от него лук со снятой тетивой, подумав, он передал и длинный нож, еще подумав, скинул куртку и в вязаном свитере полез на дерево. Надо сказать, что глухарь был птицей высокого полета - это я к тому, что погиб он высокого над землей.

       Я стоял и молча наблюдал за Яковом. Он так же молча карабкался ввысь. Практики такого восхождения у него не было, поэтому двигался он неуклюже. Я пожалел, что оправил его, а не полез сам. Парень как-то очень опасно хватался за ветки. Ему явно мешали соскальзывающие варежки. Я только хотел крикнуть, чтобы он снял их, но судьба распорядилась иначе. Короткий вскрик и Якоб бескрылой птицей устремился к земле. Падение вроде бы не было страшным, но парень болезненно застонал. Его щиколотка на мгновение неестественно вывернулась, но затем приняла исходное положение указанное ей Великими Духами при создании человека.

       - Как ты? Ничего не сломал? - быстро спросил я его обеспокоенным голосом.

       - Вроде нет, - ответил парень, вставая, но тут же болезненно ойкнул, попытавшись наступить на поврежденную конечность. - Ногу, кажется, подвернул. Яро я громыхнулся.

       - С этим не поспоришь, - утешил я Якова. - Идти сможешь?

       - Попробую.

       Он сделал несколько шагов, и я понял, что засветло до деревни мы не доберемся. Парень еле хромал. Я посмотрел на тушку виновника произошедшего и начал разоблачаться. Не уйдешь от меня, пернатая тварюжка.

       - Куда ты? Брось ты его! - проговорил Яков, сдерживая боль в голосе.

       Я молча полез на дерево. Мое восхождение за добычей оказалось удачным. Спустившись, прицепил птицу к поясу и победно глянул на Якова. Он обозначил руками легкие аплодисменты. В этот момент вся серьезность ситуации не совсем доходила до моего сознания, чтобы ее понять, надо вернуться несколько назад, в начало зимы, когда прозвучали первые тревожные звоночки - пропавшая овца, затем коза, потом волчьи следы около деревни, желтые разводы от чьей-то струи на снегу возле моего окна, а нет, это другое, не относиться к звоночкам, но тоже неприятно. В лесу по каким-то причинам, перестало хватать добычи для волков и прочих хищников, и они повадились ходить в деревню. Не спасали даже большие лохматые дворовых собаки, которых собственно и вывели для защиты от волков. Серые хищники коллективным напором разорвали не одну и даже не две подобные собаки.

       С каждым днем волки наглели все больше и больше. По ночам казалось, что они воют буквально под окном, требуя пожрать. Пришлось серьезно укреплять сараи для скота и дома, хотя они и так были отнюдь не хлипкими строениями.

       Я и сам заметил резкое снижение популяции живности, служащей обычным рационом волков, но с чем это связано, не знал. Даже предположить не мог. Раньше, когда я уходил на целый день из деревни, то возвращался с полудюжиной зайцев, а не как сейчас с худющим глухарем.

       Я, проанализировав все это, мгновенно встрепенулся и начал торопить Якова. Он без сомнения уже всё прокрутил в голове, и понимал причину моей возросшей активности. Я подставил плечо Якову. Он оперся на него, и мы направились в сторону деревни.

       Кроме, естественно, вывиха Якова, жутко мешала наша разница в росте. Мне приходилось идти, чуть согнувшись, что не добавляло нам скорости, а добавляло нагрузки пояснице, а она у меня не любила физических упражнений и жалобно скрипела, намекая, чтобы я бросал подобные занятия.

Глава 2

       Наш путь длился уже пару часов. За это время температура воздуха поднялась, и снег начал таять, превратившись в расползающуюся под ногами кашицу. Это заявился теплый воздух с равнины Перекати-Поле, официальное название которой Глауану с одноимённым королевством и столицей, расположенной на ней. Теплый воздух встретился с подпирающими небеса Мерзлыми горами. Они в свою очередь возвышались совсем недалеко от моего нынешнего местоположения, и преграждали воздуху путь, вследствие чего температура резко повысилась.